- Как тебе живется в Дагестане после возвращения? Первые впечатления и последующие будни? Много ли у тебя бывает гостей? О чем пишешь? Можно ли сказать о своих планах и желаниях?

   -  Живу я безмятежно, но и без роскоши. Ее у меня никогда не было  и не будет. Плюс к этому, я с отвращением отношусь к тем, кто ее накапливает. Именно от такого типа людей исходят все беды человечества. Я не служил вещам и считаю, что вещи должны служить человеку. Зависть, корысть, ненависть, подлость, ложь, коварство, воровство, лицемерие, невежество и даже большие и малые войны – порождают именно они. Накопители роскоши всегда были и в Дагестане, но такого сумасшествия ради денег у нас я впервые видел только после возвращения из эмиграции. Вот это и есть одно из моих первых впечатлений. Второе мое впечатление будет моим ответом на твой вопрос  о том, много ли у меня бывают гостей. В первое время их было немало.  В основном это – любители моих книг, близкие и дальние родственники, некоторые друзья…      Среди них не было ни одного из многочисленных моих соратников по общественно-полититическим  движениям. Знаешь почему? А потому, что почти все они нынче  занимают важные должности во всех властных структурах, защитив, вернее оплатив диссертации, занимают кресла заведующих кафедр институтов, стали директорами заводов, фабрик… Они же  одновременно и депутаты НС, и бизнесмены, и крупные собственники. Мне только теперь стало ясно, ради чего они плотным кольцом окружали меня в те митинговые 80-90-е годы, чем была вызвана в их меркантильных  сердцах столь яростная ненависть к хозяевам роскошных кабинетов зданий обкома КПСС и Совета министров. Сомнений у меня уже нет, они стремились только к одному – прогнать тех, занять их кресла и продолжать все то, что десятилетиями делали предшественники. (У предшественников, при всем негативном отношении к ним, не было ТАКОГО аппетита, ТАКОЙ ненасытной алчности!). Как мы воочию видим сегодня,  это им удалось  с лихвой. Беда даже не совсем в этом, а в том, что нынешняя номенклатура врет десятки раз ловчее, во столько же раз нахальней воруют, наглость же – невиданная!. Понятия о совести, стыде, достоинстве у нынешних чиновников - нулевые. Главная их цель – дворцы,  мерсы, джипы и, конечно же, для показухи – тьма вооруженной охраны. Вообще  у них все подчинено одной только показухе: «Эй, вы, люди, посмотрите же на нас!», «Вот таков я!», «Вот таковы мы!».

          Недавние карманщики городских базаров, по образованию «натуральные бычки»,  надели  на себя галстуки, научились «балакать» по-русски, и, подражая вечно зависящим от Кремля коммунистическим глашатаям, повторяют их хитроумноприбыльный лозунг: «Мы навсегда с Россией!». Ты удивлен, как может  лозунг  принести прибыль? Очень просто. Объясняю: Дагестан-то живет на дотациях. И не пять или десять,  а почти сто лет, благодаря  этому хитроумноприбыльному лозунгу. Конечно, когда  кто-то выходит из сонной толпы, призывает ее просыпаться и, навсегда отказавшись от унизительных подачек, бодро трудиться и жить достойно, то наши верхи  тут же спешат объявить такого человека антигосударственным идеологом, экстремистом, вахабистом, террористом и еще кем угодно вплоть до врага народа. Ты в курсе, все это  я лично испытал на себе и до сего времени мне никак не удается очиститься от ржавых пятен выдуманных ими ярлыков. Невольно напрашивается вопрос – в чем дело? Дело-то в том, что львиная доля дотаций, так или иначе, стекает в бездонные карманы многочисленной армии чиновников. Их принцип – кто не с нами, тот против нас. Вывод: к своим противникам в гости они не ходят и к себе не приглашают. Но однажды я убедился в том, что нет правил без исключения. Придется рассказать тебе и об этом. Через несколько дней после возвращения из эмиграции, мне по телефону сообщили, что в такой-то день в конференц-зале Союза журналистов состоится юбилейный вечер, посвященный моему односельчанину  генералу Магомеду Танкаеву в связи с днем его рождения.

      Когда я вошел в зал, все сидящие там, как по команде, повернули головы в мою сторону и, расширив от  удивления глаза, неотрывно смотрели на меня. Не обращая на них никакого внимания, я направился на свободные места в дальних рядах. В это время ведущий юбилея (как я понял) Гаджи Абашилов представил меня сидящим. «Вот пришел и Адалло, которого мы с вами не видели давно», - сообщил он. Возникла странная тишина. Казалось, сидящих что-то парализовало или кто-то их тут же загипнотизировал.  Сидели словно мумии. Ни один из них не поворачивался ко мне. Острейшее чутье, свойственное подавляющему  большинству современных горцев, подсказало им, что малейший жест в мою сторону кем-то будет принят как  приветствие. Сидели в зале и мои односельчане, среди которых были и не совсем рядовые. Они тоже вели себя точно так же, как и все остальные.

Создавшаяся ситуация в зале явно не понравилась одному молодому человеку из первых рядов. Он резко встал, демонстративно пошел в мою сторону, смело подошел и, крепко обняв меня, вежливо попросил разрешения сесть рядом. Незнакомый оказался выходцем из селения Телетль и достаточно высокого ранга чиновником. Прощаясь, он мне протянул свою визитку и выразил искреннее желание видеть меня в гостях у себя дома… 
      Теперь, Мухаммад, я хотел бы прочитать тебе стихотворение, написанное мною еще в середине 90-х годов. Его я еще тогда посвятил своим митинговым соратникам.

                                                          *   *   *

                                       Нуж,

                                                дол митингазда рукъарал зарал,

                                       Жакъа кверал лъугьун кир рорхун ругел?

                                       Гьел дол зарал гуро, задаби руго

                                       Загьирго цере лъун, лъелъун тIажалгун.

                                       Нуж,

                                               дир хьолбохъги чIун чIер бассаразул

                                       Сванагури  корол кутакаб доб цIа.

                                       Кин нуж балагьилел халккун букIараб

                                       Халкъалъул бадире?

                                                                          Бугищ рес?

                                                                                            ГьечIо!

                                       Нуж,

                                                чахьазе гIоло чилъи рехарал,

                                       Чан наслаби хадуб хутIилел гьадин,

                                       Гьадаб илхъи гIадин, доб рехъен гIадин,

                                       ГIорцIи гуреб ургъел ургьиб гьечIого?

                                       Нуж,

                                                дол бугоразе буголъи  босун

                                       Московалде – нахъе хъетулел ругел,

                                       ХъачIго лъималазул лъималацаги

                                       Суалал кьолелъул кьерилел кире?

                                       Дун цохIо хутIана.

                                                                       АльхIамдулиллагь!

                                       Аллагьас цIунана кIилъиялдаса.

                                       КIичIун хьвадула дун гьаб шагьаралда,

                                       Щвеларо нужее гьеб киданиги.

      - Что тебя обрадовало и огорчило на Родине? Твои  очарования и разочарования?

      - На третий день после возвращения я решил поехать в селение. Везли меня через Карабудахкент, Леваши и так далее… Я спросил – почему не через Темир-хан-Шура, Генуб, Рихуни…, ведь оттуда дорога почти на сорок км. короче?  Мне ответили, что дорога с той стороны давно в запущенном состоянии, с этой же стороны постоянно держат в образцовом состоянии. Действительно дорога, по которой мчалась наша машина, не уступала даже европейским. Первое, что обрадовало меня – это были дороги. Попутчики сообщили мне также, что там во всех  населенных пунктах давно уже горит голубой огонь и даже самые незначительные  хутора ночами освещаются лампочками «Ильича».  Ну как не радоваться тут?! Увидев же по пути роскошные дворцы, моя радость перешла уже в восторг. Через некоторое время  наша машина начала трястись, дрожать, подпрыгивать. Я спросил: «В чем дело, что случилось с машиной?» Мне объяснили, что с машиной все в порядке, мол, дорога плохая. Оказывается мы уже ехали по Гергебильской земле. И так до самого конца, за исключением десятикилометрового отрезка (от Чалды до Кородинского моста), постоянно дребезжала машина. Вот, Мухаммад, то, что сходу огорчило меня. Еще больше огорчало и то, что ни один аварский район, даже Унцукульский и Гергебельский, расположенные гораздо ближе всех районов к городу,  до сих пор даже не газифицированы. Огорчили также пустующие дома в наших селениях и плодородные наши земли, превратившиеся ныне в заросшие целины. Молодежь разбежалась по всей России в поисках работы. В селениях коротают жизнь почти одни старики и инвалиды… Грустная картина предстала, Мухаммад, передо мною. Вспоминая недавние свои здешние годы, ушедшие уже в вечность, глаза мои не могли удержать слез…

      Обратно в Махачкалу я ехал через Рихуни, Генуб, Темир-хан-Шура. Проезжая с большим трудом через тоннель, мне подумалось, что если бы он проходил под землей, где живут не авары, то всего за два-три года стал бы выглядеть не хуже московского метро. Невольно хочется задать один только вопрос нашим аварским хакимам, и, прежде всего, главам пятнадцати районов, бессменным депутатам НС и ГД, бизнесменам: «Неужели вы не понимаете социальную и экономическую значимость этого тоннеля для наших гор, по чьей преступной безалаберности он строится так долго, почти тридцать лет?!»…

      Конечно же, много чего очаровало и в тоже время разочаровало меня по возвращении. Прежде всего, красочные дома и дорогостоящие одежды. За рубежом, где бы ни побывал, я заметил, что  люди там приобретают удобную для работы и отдыха одежду, ездят в экономичных и в малогабаритных машинах, что облегчает парковку и маневренность в условиях города, способствует сохранению чистоты окружающей среды. Я уже не говорю, что правила дорожного движения там соблюдают в целях собственной и всех других участников дорожного движения безопасности, а не как услугу или одолжение работникам ДПС. Люди там всегда выглядят  скромно и в то же время привлекательно. У нас же, как раз наоборот. Короче говоря, человек, ни в чем не погрешающий против правил нравственности, в наших современных условиях не может иметь  излишние средства существования. Известно, что проститутка, продавая свое тело, покупает для того же тела одежду. Как бы она ни постарается нарядиться, будет выглядеть уродливо.  Подобно этой проститутке, многие наши земляки, затмившие глаза и разум меркантильной озабоченностью, продают НАМУС (совесть, честь, достоинство) и покупают дворцы,  джипы, земли.… На этом, с твоего позволения, я завершаю  свой ответ на твой вопрос. Еще  что ты желаешь услышать?

      - Не обращались ли к тебе с предложениями организовать творческий вечер? По-моему, это было бы очень интересно и памятно.

      - С такими предложениями ко мне не однажды обращались разные люди.  Одним из них был и ты. Напомню, отвечая на твое предложение, я писал, что в них (в творческих вечерах, юбилеях, декадах) много показушного и фальши. А это мне всегда жутко претит. Единственное, чего бы я не отвергал, так это презентации книг. И то без слащавых восхвалений, аплодисментов, поцелуев, цветов, песен, плясок и, главное, без вечно банального банкета, ради которого, как мухи на навоз, налетают многие. К сожалению, для презентации также у меня нет изданной на родине новой книги. Следовательно, учитывая создавшиеся вокруг моего имени обстоятельства, нам с вами лучше отложить эти добрые намерения даже не на обозримое будущее, а на еще более дальние времена.